[Alix]

Дорогая Марина! С днём рождения!
Побольше радости от реала и фэндома, вдохновения, сил, денег, здоровья, всех благ!
И чтобы пёрло!
Небольшой подарочек, по восьмому сезону (за баннер спасибо Анарде).

Название: "Бревенчатый мостик над грязной рекой"
Автор: Alix
Баннер: Anarda
Фэндом: СПН
Жанр: сопли, драма, хэппи-энд
Пэйринг: Дин/Сэм, Дин/Бенни, упоминается Сэм/Амелия
Рейтинг: NC-17
Размер: миди (~13 тыс. слов)
Саммари: Таймлайн восьмого сезона. Дин пропал, а Сэм его не искал, потому что завёл себе бабу, собачку и домик в Кермите, штат Техас... Вся эта ересь должна иметь какое-то логичное обоснование.
Примечание: В подарок на ДР для marina_ri

* * *

- Знаешь, сперва я ему не поверил. Решил, снова врёт, чтоб я не задал ему трёпку. Даже представить боялся, что такого он учудил в этот раз - неужели, думаю, душу продал, засранец? Ну не настолько же он дурак, знает же... видел, чем это всегда кончается.
Дин опрокинул над стаканом бутылку виски. Там оставалось на донышке, так что бутылку пришлось ещё и потрясти, выцеживая последние капли. Набралось на два пальца, и Дин, недолго думая, плеснул виски себе в рот. Облизнул губы и продолжал:
- А если не душа, что тогда? Во что этот мелкий поганец опять вляпался? А глаза, бля, какие честные! Когда он на меня так честно смотрит, то это значит, что вообще хана. Я грешил на Кроули. Ну, думаю, если за год, что меня не было, Сэмми спелся с Кроули - то ему не стоило меня дожидаться, ей-богу.
В мотельной комнате стоял полумрак, свет уличного фонаря над парковкой проникал сквозь куцые занавески и блестел на заляпанной стенке стакана. Дин взял стакан и заглянул в него так, словно надеялся силой мысли призвать туда ещё немного виски.
- Надо было две бутылки брать, - мрачно констатировал он, и Бенни отозвался неизменно спокойным, почти добродушным голосом:
- Ты и так почти всю вылакал в одиночку.
- Да, но мне мало, блядь.
- Сходить за догонкой?
- Не надо. Сиди. Я ещё не закончил, - сказал Дин и метнул в него такой свирепый взгляд, словно это именно он, Бенни, повинен в том, что Дин Винчестер сидит в мотельной комнате, нажирается и изливает душу... изливает душу, твою мать!
Какое-то время он осмыслял факт столь низкого падения, и в комнате установилась тишина. Потом Дин кашлянул, от чего неловкость из просто ощутимой стала просто-таки вопиющей, и продолжил:
- Потом я понял, что ничего не было, он ничего не делал. Вообще ничего. И в первый момент я знаешь что почувствовал?
- Облегчение, - вполголоса предположил Бенни. Старина Бенни, он уже хорошо успел узнать Дина.
- В точку. Не придётся разгребать снова то же дерьмо, отлично, зашибись. Он жив, и я жив, и всё зашибись. И только потом я подумал: а если ты меня не искал, Сэм, то какого же хрена ты делал?
- Ты ведь вроде бы этого и хотел для него. Нормальной жизни.
Бенни произнёс последние слова с таким непередаваемым сарказмом, что Дин невольно глянул на него - не изобразит ли кавычки пальцами.
- Вроде бы, - повторил он. - Вроде бы. Хотел, да. И он её для меня хотел. Когда прыгнул в клетку к Люциферу, он просто-таки требовал, чтобы я осел в домике с белым заборчиком. И я это сделал, потому что он об этом просил. Я это сделал... блядь... для него. А он... пока не было меня...
- Он это сделал для себя, - закончил Бенни. - Забил на тебя и жил для себя.
Это прозвучало жестоко и грубо, и так блядски правдиво, так блядски близко к реальному положению вещей, что Дина перекосило. Впрочем, возможно, его перекосило от того, что в желудке плескалось всё-таки слишком много виски. Нутро скрутило, Дин переждал позыв и, выдохнув, отвернулся к окну.
- Знаешь, я ведь всегда ему доверял, - сказал он, глядя на одинокий фонарь над парковкой. - Даже когда думал, что не доверяю. Потому что мы одна кровь, и как ни крути, он всегда прикрывал мне спину. Даже когда я боялся, что не прикроет. И это... это в первый раз такое. Он подводил меня раньше, чёрт подери, да и я его подводил, всякое бывало, но... Бенни, вот веришь - мне в голову не приходило, что он мог меня не искать. Я не ждал, что вытащит, тогда в аду ждал, а сейчас нет. Но что он даже не попытается... Это... чёрт, я не знаю, как теперь... как это вообще утрясти в голове.
Бенни шевельнулся в полумраке комнаты. Движение не было приглашающим, словно он хлопал ладонью по кровати рядом и безмолвно говорил: "Эй! Иди-ка сюда, старик, похоже, тебе хватит". Оно просто как-то обозначило его присутствие, и надо сказать, очень вовремя, а то у Дина всё нарастало шизофреническое ощущение, будто он проводит сеанс психоанализа с долбанным фонарём над парковкой.
- Твою мать. Ну я и разнылся. Слушать противно, да?
- Не парься. Обычный синдром ветерана. Я же тебя знаю, Дин. Там, в чистилище, ты никогда не ныл. Там у нас было дело, и мы его делали, как могли.
- Как могли, - повторил Дин, и Бенни кивнул. Его глаза тихо и мягко поблескивали в темноте.
- А теперь мы вернулись с войны, так что можно бухать и ныть. Почему нет? Хуже не будет.
- А я говорил, что он завёл себе бабу? - сказал Дин внезапно, и тут же понял: нет, не говорил. Много чего говорил, но до этого не дошёл. Язык не поворачивался, пока его не развязала бутылка виски.
Бенни молчал с полминуты. Потом сказал не торопясь, словно взвешивая слова:
- Когда Сэм был в клетке с Люцифером, ты вроде бы тоже жил с какой-то... Лизой, вроде?
- Сэм меня сам ей сосватал, - зло отозвался Дин. - И у неё был сын... - Он остановился. Опять облизнул губы, провёл ладонью по взъерошенным волосам. И закончил: - Да. У меня тоже была баба. Была, чёрт. Ты прав, Бенни, выходит, что мне можно, а ему нельзя.
- Иди сюда, - сказал Бенни.
Дин посмотрел на него. Бенни не двигался. Дин отставил пустой стакан, который всё это время держал в руке, дно гулко стукнулось об облупленную столешницу. Дин шагнул, шлёпая босыми ногами по холодному полу. Бенни откинул одеяло, и Дин упёрся коленом в край кровати, кладя влажную от пота ладонь на его поджарый живот. Ладонь Бенни легла на его голое бедро, сжала, но не попыталась притянуть ближе. Бенни мог позвать его, но всегда оставлял пути к отступлению. Не для себя - для Дина.
- Хватит на сегодня нытья, да? - криво усмехнулся Дин, но усмешка застыла и растаяла, когда Бенни накрыл другой ладонью его щеку.
- Насчет нытья не знаю, но виски точно хватит.
И Дин, набрав полную грудь воздуха, словно перед нырком, вжался ртом в его рот, царапая губы о его щетину.

* * *

Сэм никогда не ревновал Дина. Во всяком случае, к женщинам. Их было слишком много, и если бы он ревновал ко всем, то крыша у него поехала бы ещё в старшей школе, когда он почти одновременно понял сразу две важные вещи. Первая: он испытывает влечение к своему брату, и это взаимно. Вторая: Дин никогда не будет принадлежать ему одному. Второе открытие, впрочем, отвечало действительности лишь отчасти. И прошло ещё много лет, прежде чем Сэм понял, что с кем бы Дин ни спал, с кем бы ни жил, он всегда будет возвращаться в импалу, к Сэму на пассажирском сидении. И Сэм почти одинаково страдал - сперва от того, что не понимал этого, а потом - от того, что слишком ясно стал понимать.
Но пусть даже Дин и возвращался, ему всегда было куда уходить. Он падок на женщин, а женщины падки на него - два эти обстоятельства не оставляли ни малейших шансов для моногамии. Потом Сэм привык, и стал относиться ко всем этим бесчисленным официанткам-на-одну-ночь, как мудрая жена относится к коллекции порнухи у мужа под кроватью. Не очень приятно, но совершенно безопасно. Нет ничего глупее, чем ревновать к Саше Грей. И Сэм не ревновал.
С мужчинами приходилось сложнее. Лет да двадцати Сэм не сомневался, что Дин так же гетеросексуален, как и он сам. Конечно, нелепо рассуждать о гетеросексуальности, думая о них с Дином, но, как ни странно, так оно и было. Сэму не нравились мужские тела ни с эстетической, ни с эротической точки зрения. В редкие заходы в спортзал он никогда не разглядывал накачанные торсы других парней - ни с завистью, ни с интересом. Собственное тело он воспринимал лишь как средство для борьбы с окружающим миром: слабое тело могло подвести, сильное и выносливое - спасало жизнь. Сэм поддерживал себя в форме для того, чтобы выжить, а не чтобы поигрывать бицепсами перед раскрывшими рот девчонками. А Дин, как ни смешно, - именно для этого. Он любил своё тело и иногда нахваливал его вслух, почти не дурачась - и Сэма это только забавляло до тех пор, пока он не застукал Дина с каким-то дальнобойщиком в туалете на заправке. Сильнее всего его поразило тогда даже не то, что Дин позволил отсосать себе какому-то грязному волосатому мужику, а то, что, пойманный за этим, он совершенно не выглядел пристыженным. Только ухмыльнулся и пожал плечами с притворно виноватым видом, и даже насвистывал потом добрые десять миль, барабаня пальцами по рулю импалы, пока Сэм, мрачный, как туча, упорно смотрел в окно. Хороший, наверное, был отсос.
И хотя из реакции Дина следовало, что парни на одну ночь для него ничем не отличались от девчонок, для Сэма разница была. Он не считал себя шовинистом, искренне уважал женщин, но вдруг понял, что, сказывается, не смотрел на них как на равных. Женщины Дина были просто развлечением, Сэм не видел в них соперниц. Мужчины... он ведь тоже мужчина. Дину с ним хорошо. Сэм думал, что только с ним, но если окажется, что это не так... что он не единственный, не незаменимый... Дальше Сэм даже думать боялся: Дин был столпом его мира, и безоговорочная, безраздельная любовь Дина тоже была таким столпом. Мысль о том, что в один далеко не прекрасный день Сэм вдруг может стать для Дина одним из многих... просто одним из тех, кого Дину Винчестеру доводилось трахать... эта мысль не укалывалась в голове.
А у Дина не укладывалось в голове, что Сэм не будет его искать, не станет пытаться его спасти. Добро пожаловать в мир, где немыслимое становится явью. Ты сам это начал.
"Нет. Я не начал. Просто так получилось", - в миллионный раз подумал Сэм, сцепляя зубы до скрежета. Он сидел за столом, глядя в болезненно яркий экран ноутбука. Дин принимал душ, шумела вода, и он напевал что-то, заглушаемое её гулом. Так получилось, подумал Сэм. Бобби умер. Все умерли. Кас исчез. Я остался один. Совершенно один. Не знал, куда податься, с чего начать. У меня опустились руки. А потом я сбил собаку. И Амелия. Да, так всё и было.
Просто поразительно, как легко оказалось повторять это день за днём целый год. И как трудно стало теперь, когда Дин вернулся. Чёрт, до чего же Сэм понимал теперь Дона Ричардсона, мужа Амелии. Бедняга Дон. Воскрес из мёртвых, вернулся к любимой - и оказался ей больше не нужен. Не то чтобы совершенно не нужен, нет. Но он был не нужен больше так, как раньше. Бывает такая любовь, которая не может удержать тебя с человеком рядом. Не потому, что она прошла или ослабела, а потому, что, может, никогда не была достаточно сильной.
И Сэм не знал, как ему об этом сказать. Просто не знал. Нет, он пытался. Так аккуратно, как мог. Дин заливался соловьём, до чего это круто - снова рассекать Америку на своих четырёх с младшим братишкой рядом, говорил, что ему для счастья больше ничего не надо. Сэм отвечал осторожно: "А мне - надо", но Дин был, похоже, чересчур счастлив, чтобы его услышать. Дин вообще мало и редко слушал, часть их проблем исходила из этого. Не то чтобы Сэм его в чём-то винил. В конце концов, Дин не держал его на цепи, он мог уйти множество раз - и порой уходил, но потом всегда возвращался. Связь между ними была прочнее и глубже, чем они сами осознавали - и, теперь Сэм мог признаться себе в этом, прочнее, чем он когда-либо хотел. Играл ли в этом какую-то роль секс? Нет. Секс - проявление, а не причина; просто ещё одна сторона их отношений, столь же естественная, как распивание пива за просмотром футбольного матча, столь же обыденная, как охота. И если совсем по правде, то секс с Дином Сэм любил. Может быть, даже больше, чем Дин. Дин не до конца понимал, он думал, что секс - один из способов удержать Сэма рядом. Но Сэм никогда не оставался ради секса. Наоборот - секс был потому, что Сэм оставался.
Как-то слишком много мыслей о сексе. Чёрт. Сэм ощутил эрекцию, перебрал ногами, поёрзал на стуле, пытаясь её ослабить. С самого возвращения Дина между ними ничего не было - они слишком много ругались, Дин слишком часто пропадал куда-то, и Сэму, по правде, не особенно хотелось знать, куда. Он чувствовал себя виноватым - но не из-за того, в чём Дин обвинял его. Он всё время думал об Амелии. И теперь, только теперь пытался понять, а насколько, в самом деле, она была для него средством забыться. Насколько она была его бутылкой виски - Дину в этом отношении, конечно, проще, но Сэм не искал лёгких путей. То, что случилось, когда Дика Романа порвало на части... это опустошило его. Совершенно лишило сил - и разве можно обвинять человека с переломанными ногами, что он не вскочил и не ринулся бежать марафон? А Дин делал сейчас именно это. Упрекал его за то, что Сэм ухватился за попавшийся под руку костыль, а потом закинул в рот пригоршню болеутоляющего. И костылем, и анальгетиком стала Амелия. И это было подло, нечестно по отношению к ней куда больше, чем к Дину.
Хлопнула дверь ванной. Дин вышел, ероша мокрые волосы на затылке и по-прежнему мурлыча себе под нос. Настроение у него, судя по всему, было отличное. И Сэму это не слишком нравилось, потому что этому не имелось никаких объективных причин: они упустили скрижаль, потеряли Кевина, утром между ними снова состоялся один из тех разговоров, после которых Сэм едва сдерживался, чтобы не уйти, хлопнув дверью. Он не делал этого только потому, что знал: на этот раз он может и не вернуться. Попросту не захочет.
А Дин словно ничего не замечал. Продолжал твердить, как здорово снова быть в строю с младшим братом, который прикроет спину, и бла-бла-бла. Как будто от того, что он всё время это повторяет, это стало бы правдой. Сэм злился, расстраивался, жалел его, жалел себя. Было бы проще, если бы он в самом деле мог уйти. Какая-то часть его просто хотела, чтобы Дин дал ему повод.
Дин плюхнулся на диван, раскинув ноги, лениво защёлкал пультом, предсказуемо остановившись на порноканале. Он не спросил, чем Сэм занят, не поинтересовался, заказал ли он пиццу. Сэм скосил на него взгляд, и вдруг поймал себя на том, что принюхивается, словно ревнивая жена, пытающаяся учуять чужие духи. Глупо. Если Дин и снял себе девицу - что весьма вероятно, учитывая, что ночевал он неведомо где - то это его право. И всё же было в нём что-то... что-то не так, и Сэму вдруг вспомнился тот волосатый дальнобойщик на богом забытой заправке, и то, как ритмично двигалась его голова у Дина в паху, и как Дин постанывал, протяжно и сладко, толкаясь бёдрами ему навстречу.
Сэм захлопнул ноутбук и поднялся. Дин взглянул на него, но тут же снова уткнулся в экран. Сэм медленно, не сводя с него глаз, прошёл за спинкой дивана. Дин сидел голый - они никогда друг друга не стыдились, - его расслабленный член лежал на бедре. Дин рассеянно почесал яйца, зевнул, закинул руки за голову, вытягиваясь в полный рост, так что ноги почти упёрлись в тумбу под телевизором. Сэм стоял, глядя на его затылок, на крепкие пальцы, сцепленные над шеей в замок. И вдруг, неожиданно для самого себя, протянул руку и пробежался кончиками пальцев по спине Дина между лопаток. Очень легко, очень быстро. Сам не зная, зачем - просто сейчас ему вдруг оказалось нужным это прикосновение.
Дин обернулся. Рывком, словно услышал поступь врага за спиной. Запястье Сэма хрустнуло в его хватке. Сэм, невольно отпрянув, несколько мгновений смотрел в его резко сузившиеся глаза. Цепкие. Злые. Чёрт, до чего же злые! Сэм хотел что-то сказать, но не успел - Дин швырнул его через спинку дивана давно знакомым, сто раз отработанным в спаррингах приёмом, который Сэм легко бы парировал, если бы оказался к нему готов. Он плюхнулся на спину, ноги задрались на спинку дивана, и через миг Дин навалился на него, вдавив ему в промежность колено с такой силой, что Сэм скривился от боли.
- Да ты что... - невольно выдохнул он. - Я же только...
- Это ты - что, - отрывисто сказал Дин. - Давно не трахался?
- Ч-что?
- А я - вчера, - сказал Дин и рывком отстранился. - Сейчас, извини, не встанет.
Секунда - и он снова сидит на диване, щёлкая пультом.
Сэм полежал немного, пока не прошла пульсирующая боль в яйцах. Потом медленно сел, чувствуя, как нарастает в груди волна бешенства. Зачем? Зачем всё это? Вопрос на миллион, пятнадцать секунд на размышление, просто: зачем?!
- Пошёл ты на хер, - тихо, раздельно проговорил он и, поднявшись с дивана, шагнул прочь, сдёргивая куртку с вешалки.
И уже в дверях услышал брошенное вслед:
- Да с большим удовольствием, если такое дело.

* * *

Дин сразу же пожалел. Просто в ту же cекунду, ещё до того, как хлопнула закрывшаяся за Сэмом дверь. Блядь, и кто тянул его за язык?! Что вообще на него нашло? Он ведь так ждал этого. С того самого дня, как вернулся - ждал от Сэма шага навстречу. Они без конца ругались, любой разговор превращался в ссору, и Дину всё труднее становилось выносить эти тяжёлые молчаливые взгляды. Сэм ужасно отдалился от него, сильнее, чем когда бы то ни было. Секс? Да какой, к чёрту, мог быть секс при таких раскладах? И вот сейчас он вдруг попытался, и Дина это так ошарашило, что он отреагировал совсем не так, как следовало. Почему-то вместо того, чтобы радостно кинуться в запоздало раскрытые объятия Сэмми, он почувствовал злость. Нет, злость - это, пожалуй, мягко сказано. От прикосновения пальцев Сэма к коже между лопаток по спине побежали мурашки, и сразу же захотелось свернуть ему челюсть - основательно так свернуть, от души, чтоб без больницы не обошлось. Дин даже не возражал, чтобы Сэм дал ему сдачи - славная вышла бы драка, иногда это даже лучше, чем потрахушки. Но Сэм не стал с ним драться. Просто вырвался и ушёл... к ней? Но он ведь сам говорил - "там" у него всё кончено.
Дин чертыхнулся, встал и принялся натягивать одежду. Не стоило вообще щеголять голышом после душа, Сэм наверняка решил, что Дин его провоцирует. И что делать теперь, позвонить ему? Или дать поостыть немного? Дин нерешительно подбросил в ладони телефон - и вернул его на край стола.
Сэм вернулся через час. Хмуро пошёл мимо Дина, сгрузил на стол пакеты с китайской едой. Дин заглянул внутрь и среди груды риса и соусов увидел пирог. Малиновый, решительно некитайский. Он почувствовал, как невольно расплывается в улыбке.
- Эй, Сэмми...
Сэм стянул куртку, не глядя зашвырнув её на спинку кресла, плюхнулся на кровать и принялся стаскивать кроссовки. Всё ещё дуется. Оно и понятно, но с этим Дин, по счастью, знал, что делать.
- Слушай, - Дин прочистил горло, с некоторым сожалением отодвигая пирог. - Не злись. Я просто...
- Да не злюсь я, Дин, - сказал Сэм очень устало, и Дину совершенно не понравилось, как это прозвучало.
Сэм справился с кроссовками и потянулся к выключателю ночника возле своей кровати. Правда, что ли, спать собирается? Ещё не было даже одиннадцати. Дин, поколебавшись, встал, подошёл и присел на край кровати. Сэм лежал на боку к нему спиной, набросив на ноги одеяло, и не шевельнулся, когда пружины скрипнули под весом Дина.
- Ты не злишься, - негромко проговорил он, - зато я злюсь.
- Ты не имеешь права, - не оборачиваясь, сказал Сэм.
- Может, и так. Может, я просто сужу других по себе. Я бы тебя не бросил.
- Чёрт возьми, сколько мне ещё это выслушивать, а?! - резко обернувшись, закричал Сэм.
Дину только это и надо было. Он тут же схватил Сэма за плечи и толкнул на спину, вминая в подушку. Сэм распахнул глаза, злость в них сменилась обидой, такой блядской девчачьей обидой, которая могла затягиваться на недели и просто сводила Дина с ума, когда они оба были подростками. Дин знал только один верный способ выбить из Сэма эту дурь. Эту и... может, на дурь другого рода тоже подействует?
- Пусти, - Сэм попытался стряхнуть его руки, но Дин только сжал его плечи крепче. - Пусти, чёрт тебя... я не хочу! Сейчас не хочу!
- Точно? - спросил Дин, пристально глядя ему в глаза.
Сэм вспыхнул, отвёл взгляд. Дин стал растирать его плечи круговыми движениями, сильными, глубокими, так, что от его больших пальцев на коже Сэма вспыхивали розовые разводы. Сэм крепко сжал губы и смотрел в сторону, но его дыхание стало глубже, и больше он Дина оттолкнуть не пытался. Как так вышло, подумал Дин? Он ко мне немного поприставал, я на него наорал, он надулся и теперь сам же строит целку. Что, блядь, всё это значит? Почему я перестал чувствовать его с одного прикосновения, почему перестал понимать? Что ему на самом деле нужно? И нужен ли ему на самом деле я?
Дин склонился над ним, Сэм чуть повернул голову, привычно подставляя губы. Дин помедлил ещё мгновение и поцеловал его - медленно, не торопясь. Они уже очень давно прошли фазу секса на адреналине, когда трахались быстро и жарко, толкая друг друга коленями и локтями, на капоте импалы после удачной охоты, потные, грязные, иногда окровавленные, разгорячённые близко прошедшей смертью. Всё это давно осталось позади - они слишком многое пережили и слишком часто умирали, чтобы сохранить этот лихорадочный азарт, вызванный прохождением по грани. Больше нет, они давно переступили через какую бы то ни было грань. В этом давно уже не осталось остроты. А что осталось? Что же это, твою мать, на самом деле такое...
Сэм разорвал поцелуй, мягко отняв свои губы от губ Дина. Стащил через голову футболку, ухватил футболку Дина за край, помогая ему освободиться от одежды. Дин безропотно поднял руки, чувствуя, как скользят по животу и груди ладони, такие знакомые, что трудно было отличить их от своих собственных. Дин лёг голой грудью на грудь Сэма, снова целуя его, осторожно, как в первый раз, пока Сэм безо всякой суеты расстёгивал ремень на его джинсах. Так просто оказалось вернуться к этому - несмотря ни на что, несмотря на Амелию, несмотря на Бенни... Дин вздрогнул, когда последняя мысль пулей прошила мозг, и отпрянул под удивлённым взглядом остановившегося Сэма.
- Что? Дин, что такое?
- Ничего... я сейчас, - пробормотал Дин, неловко отодвигаясь и выдёргивая ящик в прикроватной тумбочке. Пошарил внутри рукой: ну давайте, ребята, окажитесь там, вы же всегда валяетесь в прикроватных тумбочках вместе с шоколадками, ни один уважающий себя мотель с номерами по десять баксов за ночь не допустит, чтобы постояльцы спускали на простыню... Слава всевышнему! Есть.
- Резинка, - пояснил Дин под непонимающим взглядом Сэма, разрывая упаковку и торопливо натягивая презерватив на свой член, уже достаточно затвердевший для этой манипуляции.
Сэм смотрел на него, как во сне, отстраненным, отсутствующим взглядом. и вдруг снова стал таким невозможно далёким, таким чужим, таким не-его, что Дин, едва не зарычав, рванул молнию на его джинсах и одним движением стащил их ему до колен, не удосужившись снять целиком. Сэм перевернулся на живот, молча подгрёб под щеку подушку, подставляя зад. Дин машинально похлопал и растёр его ягодицы ладонью, как делал всегда - Сэма это заводило, и Дин никогда не забывал об этой маленькой прелюдии, даже когда обстоятельства не располагали к вдумчивой подготовке. Сэм приподнял бёдра, и Дин, мысленно понадеявшись, что резинка окажется со смазкой, ввёл в него головку - не резко, стараясь не выдавать нетерпения, потому что Сэм любил, чтобы поначалу было мягко и плавно, а Дина вечно подмывало сорваться с места в карьер. Сэм глубоко вздохнул и подмял подушку сильнее, зарываясь в неё лицом; Дин поцеловал его в шею, стряхнув с затылка завитки слишком сильно отросших волос, и стал двигаться, не торопясь, не торопясь, не торопясь, твою мать! Прошла минута, прежде чем Сэм задвигался с ним вместе, и это была очень длинная минута, в течение которой Дин едва не утратил эрекцию. Но потом дело пошло на лад - Сэм стал подмахивать, постанывать, запрокинув голову и подставляя шею горячим губам своего старшего брата. Дин придерживал его за бок, просунув пальцы левой руки под живот, время от времени скользя по влажной спине Сэма короткими поцелуями. Сэм схватился за спинку кровати, подался назад, вжимаясь в Дина всем телом, принимая его так же безропотно и безоглядно, как делал всегда. И на секунду, на одну только секунду Дину показалось, что Сэм снова здесь, снова - весь его, что всё хорошо. Потом он кончил, чувствуя, как натягивается спермосборник на кончике презерватива, и заставил себя придержать резинку у основания члена, прежде чем выйти из Сэма. Перевёл дух, перевернул Сэма на бок, посмотрел на его пах. Хрипло сказал:
- Давай.
Сэм ответил:
- Н-не надо, я сам...
Но Дин уже не слушал его, нырнул ему между ног и, вобрав горячий твёрдый член по самый яйца, с силой затянул за щеку, высасывая из задрожавшего ствола густые солёные капли.
Дин выпрямился - кровать была узкая, бухнуться рядом с обмякшим Сэмом не получилось бы, - скатал пальцами резинку и бросил в пепельницу на тумбочке. Сэм проследил за его действием слегка помутневшим взглядом. И потрогал свой приоткрытый порозовевший анус двумя пальцами - безотчётно, словно хотел проверить, нет ли там спермы Дина, не пролилось ли хотя бы немного.
- Зачем резинка? - шепотом спросил он. - Небезопасный секс?
Дин промолчал. Он неизменно предохранялся со своими случайными пассиями, но с Сэмом, так уж повелось, никогда. Он знал, что это неправильно, всегда знал - презерватив не даёт стопроцентной гарантии, он мог подцепить любую заразу и передать её своему младшему брату. Но Сэм не хотел, он ненавидел, когда Дин трахал его с резинкой, и много лет назад они условились, что будут поддерживать себя в форме, предохраняясь с остальными, чтобы быть уверенными насчёт друг друга. Это было неправильно, но что, чёрт возьми, вообще правильного в том, что творилось между ними? Так просто было, и всё.
И вот теперь, глядя в его всё ещё мутные, но затуманенные отнюдь не наслаждением глаза, Дин вдруг понял, что выдал себя с потрохами. Но как же иначе? Не мог же он... после...
- Да, - коротко ответил он. Да, твою мать, небезопасный секс. Много, много небезопасного секса. Если бы в чистилище нашлась аптека, Дин бы удосужился заскочить и затовариться резиной - удосужился бы, честное слово. Но в чистилище нет аптек. И пивнушек. И Белого Дома там тоже нет. Там только кровь и вонь и дерьмо и такой блядский адреналиновый шквал, с которым не сравнится никакая охота на этом свете. Да в чистилище это вообще не было охотой. Это было войной, день за днём, час за часом. Там всё было таким... таким чистым. Чёрт, Дин покривил душой. Даже если бы в чистилище продавали резинки, он не стал бы их покупать.
Он ждал, что Сэм спросит, с кем - что Сэм хоть что-нибудь спросит. Но Сэм только встал, ни слова ни говоря, и направился в душ. Дин лёг на его кровать, откинувшись на подушку, в которую Сэм только что так отчаянно вжимался лицом, и стал слушать, как шумит вода. Ему хотелось войти и посмотреть, как тщательно трёт себя Сэм - наверное, очень тщательно, смывая чужой запах. Дину, возможно, стоило бы сделать то же самое. Он невольно повернул голову и вдохнул аромат, исходивший от подушки - запах Сэма, его волос и... его девки. Нет. Что за чушь. Сэм не спал с ней несколько месяцев. Да если бы и спал, он имеет право. Имеет полное право, блядь.
Он никогда не принадлежал Дину безраздельно. Дин ему - да, принадлежал, а Сэм...
На столе подскочил мобильный, ткнувшись в остывший пакет с китайской едой. Дин вытер руку о подушку, потянулся, ответил на звонок. Когда Сэм вышел, он уже успел натянуть джинсы и завязывал шнурки.
- Ты куда? - спросил Сэм, остановившись в дверях.
- Надо уехать на день или два. Срочное дело.
- Какое дело? Кто это звонил, Кевин?
- Нет, не Кевин. Это личное дело, Сэм.
- Что... какое ещё.... какое ещё личное дело?!
Его голос вдруг сорвался, да так, что в прежние времена это заставило бы Дина расхохотаться и обозвать его Самантой. Но сейчас он просто посмотрел Сэму в лицо - быстро, чтобы не дай бог не сцепиться с ним взглядами и не оказаться втянутым в очередную разборку. Сейчас у Дина просто не было времени на эту хрень.
- Такое, какие бывают у взрослых людей. Ну знаешь - типа личного дела, - отрывисто сказал он, поднимаясь. - Я туда и назад. Объявится Кевин, звони.
Он вышел, зашагал к импале, на ходу доставая ключи. И уже садясь в машину, вспомнил, что презерватив итак и остался валяться в пепельнице. Так что выбросить его в унитаз придётся Сэму.
Дин испытал почти неодолимое желание обернуться и проверить, стоит ли Сэм у окна.
Но не стал.

* * *

- Привет, я Бенни. Наслышан о тебе.
Рукопожатие было таким крепким, что напоминало захват. И ледяная ладонь - мертвенно-ледяная, обжигающая, хотя осенний вечер выдался непривычно тёплым. Сэм машинально потянулся к ножу, не разрывая рукопожатия, всё ещё глядя в льдисто-светлые, чуть настороженные, чуть насмешливые глаза. До чего же идиотская у этого парня кепка. И до чего же холодная рука. Как будто он...
- Вампир! - кричал Сэм через минуту, когда Бенни, воспользовавшись его изумлением, ловко ретировался, а Дин стоял напротив, прислонившись к капоту импалы, и мрачно смотрел на Сэма исподлобья. - Нет, ты что, серьёзно? Ты серьёзно, Дин? Теперь и у тебя нечисть ходит в лучших друзьях?!
- Кто бы говорил, - огрызнулся Дин, но куда менее яростно, чем можно было от него ожидать. Конечно, он припомнил Сэму Эми - а Сэм припомнил ему, чем кончилась та история.
- Тебе, значит, можно водить дружбу с нечистью, а мне нет.
- Бенни не нечисть. Он...
- Что? Не пьёт человеческую кровь?
- Только донорскую. Замороженную.
- Господи, Дин, ты послушал бы сам себя. Это не ты ли мне сто раз говорил, что монстр всегда остаётся монстром? Вспомни Ленор, вспомни ругуру Джека Монтгомери - мы давали им шанс, и чем это кончилось?
- Ты злишься не из-за этого, - всё так же непривычно, неправильно спокойно сказал Дин. Он стоял у машины, чуть откинувшись назад, скрестив руки на груди, уперев в землю широко расставленные ноги. Поза казалась почти расслабленной, и в то же время из неё он в любую секунду мог перейти в боевой бросок. Чёрт, не будут же они драться из-за вампира? Ведь не будут?
- Не из-за этого, - почти что выплюнул Сэм. - Ты мне соврал. Если это и было твоё "личное дело", то ты должен...
- Твою мать, Сэм, - в голосе Дина вдруг послышалось почти восхищение, такое горькое, что Сэм осёкся. - Твою мать, я просто ушам своим не верю. Ты мне говоришь о вранье? О тайнах? О том, что я, блядь, ДОЛЖЕН? - последнее слово он прокричал, отталкиваясь от капота. Да, мелькнуло у Сэма, будет драка, сейчас он мне вмажет, ну давай, Дин, давай, я и сам не прочь. - Это ты меня бросил! Из-за тебя я остался один! И, верь или нет, мне всё равно почему-то хотелось жить! Хрен его знает, почему, я вот теперь смотрю на тебя и не могу взять в толк, нахрена мне это было нужно, нахрена было вообще возвращаться. Уж тебе-то точно было бы лучше, если бы я остался в этом сраном чистилище. - Он перевёл дух, словно давая Сэму возможность возразить, опровергнуть. Но Сэм промолчал. Дин выдохнул и добавил уже тише: - Но я всё равно хотел жить. И Бенни оказался единственным, кто... Он дал мне шанс. Он вытащил меня. А я его. Мы вытащили друг друга из этой задницы. Может, ты помнишь, у нас с тобой такое тоже раньше бывало. Мы подставляли друг другу плечо и всем чертям назло оставались живы. Теперь ты слился. Отключил твой грёбанный телефон. Что мне оставалось делать, Сэмми? Смирно сдохнуть? Что ж, прости тогда, что не сдох.
Ветер гудел у Сэма за спиной, тарахтел жестяным мусором на пустыре за дребезжащей колючей проволокой старой ограды. Дин словно ждал, что он что-то скажет, потом обошёл машину, чтобы сесть на водительское место. Когда он уже взялся за ручку дверцы, Сэм вдруг спросил:
- Ты с ним спишь?
Он ждал яростного, презрительного взгляда поверх крыши машины. Хлопка двери и долгой, полной неприязненного молчания поездки в ночи. Но Дин не посмотрел на него. Он потупился. Сэм уже много, много лет не видел, чтобы он вот так упирался взглядом в ботинки - наверное, последний раз такое случалось, когда его за что-то отчитывал отец. Наверное, за то, что недоглядел за Сэмми. Господи, Дин... чёрт тебя побери...
- Это не твоё дело, - сказал Дин, всё так же глядя в землю, и его неуверенный тон совсем не вязался с грубостью ответа.
И Сэм не знал, что должен делать теперь. Просто... не знал. Дать ему в морду? Да, именно это была бы единственная правильная реакция. Это бы значило, что ему не всё равно.
- Вчера ночью ты тоже был с ним?
- Сэм. Не надо.
- Это случалось не один раз, да? И не два... и не десять?
- Всё, я не собираюсь об этом с тобой говорить, - сказал Дин и сел наконец в импалу, словно мог там спрятаться от Сэма и его вопросов, которые тот швырял в него, словно камни.
Сэм сел в машину тоже. Дин несколько раз безуспешно попытался попасть ключом в зажигание, хотя обычно мог сделать это с завязанными глазами. Сэм смотрел, как он царапает ключом блестящий металл вокруг замка, и пытался понять, что чувствует. Пытался почувствовать. Хоть что-нибудь.
- Тебе с вампиром можно, - бесцветно сказал он, когда ключ скользнул наконец в щель и Дин облегчённо выругался сквозь зубы. - Мне с демоном - нельзя. Помнишь, что ты мне сказал, когда узнал обо мне и Руби?
- Сэм, я же просил...
- Ты сказал: я ухожу! Я тебе не нужен, вы с Руби будете охотиться на демонов! Ты набил мне морду.
- Так набей мне и покончим с этим! - взорвался Дин, и Сэм покачал головой.
- Нет. Нет, Дин. В этом нет никакого смысла. Всё время с тех пор, как ты вернулся, ты постоянно меня упрекаешь. За то, что я тебя не искал, за то, что бросил охоту, за Амелию. А сам тем временем спелся с вампиром у меня за спиной. Трахаешься с ним без презерватива, срываешься к нему среди ночи, а виноват во всём по-прежнему я.
- У меня не было выбора, Сэмми, - сказал Дин беспомощно, почти жалобно. - Там, в чистилище, у меня не было. А у тебя был.
- Ты прав. Был. И знаешь что? По-прежнему есть, - сказал Сэм, распахнул дверцу и вышел из машины.
Он шёл по дороге вдоль пустыря. Дин звал его, даже пару раз ударил по клаксону, но преследовать не стал. Сэм был этому рад. У него вдруг начала болеть голова - диким, разламывающим череп спазмом, похожим на те, что случались шесть лет назад, когда у него впервые появились видения. Крики Дина на фоне этой боли отдавались мучительной пульсацией в висках, порождали кроваво-красные разводы перед глазами. Сэм стиснул пальцами переносицу, но не замедлил шаг. Дойдя до поворота, он побежал - это не могло унять боль, но ему казалось, что иначе кровь сейчас просто порвёт сосуды и выплеснется наружу.
И тогда Сэм сможет подставить сложенные ладони, и пить её. Пить. И пить. И пить.

* * *

Прошло три дня, прежде чем Дин понял, что он не вернётся.
Чёрт, до чего же всё получилось глупо. Дин собирался сказать ему про Бенни. Просто выжидал подходящий момент. Как ни крути, правда одно: про свою бабу, эту Амелию, Сэм рассказал ему сразу. Честно и без утайки, глядя Дину в глаза холодным, пугающе отстранённым взглядом. Сэм говорил о ней с нежностью и тоской, от которых Дина тянуло блевать. И примирило его тогда со всем этим только одно: Сэм утверждал, что с Амелией у них всё кончено. В подробности особо не вдавался, обронил только между делом, что объявился муж, которого она считала погибшим, и Сэму пришлось уйти. История, достойная "Оскара" за оригинальный сценарий - и откровенный хэппи-энд для Дина, что уж тут говорить. Но Сэм продолжал думать об этой женщине. Он думал о ней куда больше и чаще, чем Дин думал о Лизе, когда окончательно её оставил. Порой Дин замечал, что Сэм словно уходит в себя, на губах у него мелькала ностальгическая улыбка, полная светлой грусти, за которую Дину хотелось свернуть ему челюсть. Безо всяких расспросов было понятно, о чём он думает, кого вспоминает. И пока он был так крепко связан с этой ещё не остывшей памятью, Дин не хотел давать ему новый повод для отдаления. Немного позже, думал он. Когда всё немного устаканится.
Но ничего не устаканилось. И Дин сам оказался в этом кругом виноват. Всю эту бодягу с Бенни следовало прекращать, как только Дин вернул его душу на этот свет. Они были квиты, надо было похлопать друг друга по спинам и разойтись... а не заваливаться в траву рядом с разрытой могилой, неуклюже тискаясь и обмениваясь грубыми ласками. Это стало слишком привычным в чистилище - там не было необходимости есть и спать, но секс оказался так же нужен, как и убийство. Смерть была их едой, секс был их сном. Сейчас Дин понимал, что если бы там, в чистилище, они не взяли друг друга, Дин не смог бы Бенни до конца доверять. Бенни стал ему новым братом, взамен потерянного - похоже, в больном, изломанном подсознании Дина Винчестера понятие братства, верности и доверия оказалось слишком тесно связано с сексом. Никакой разницы между слиянием душ и слиянием тел; и хотя Дин отдавал себе отчёт, что в чистилище находились не их тела, а только их души, им с Бенни пришлось соединиться, стать одним целым в буквальном смысле, чтобы прорваться сквозь тот бесцветный бескрайний кошмар и выйти на волю. А Дин был, пожалуй, слишком примитивным существом, и его душа, сливаясь с чужой душой, легче всего могла изобразить это в виде траха. Так он представлял соединение душ - так он представлял братство.
Наверное, он смог бы объяснить всё это Сэму. Пришлось бы туго, но Сэм умный парень, он наверняка помог бы Дину подобрать слова, которых тот не нашёл бы сам. Вот только Сэм никаких объяснений не хотел. Он видел только свою сторону медали: Дин нашёл ему замену, быстро нашёл, надо сказать, и без особого труда. Вот только разве Сэм не начал первым? Дин пусть и променял его... Да нет, какого чёрта - не променял! Встань перед ним выбор между Бенни и Сэмом, он не колебался бы и мгновения. Но, как он сам сказал Сэму, выбора не оставалось. Так что эта замена была просто временной, вынужденной, необходимой. У Сэма всё совсем иначе. Он мог перевернуть землю вверх дном и отыскать способ вызволить брата из очередной передряги - вместо этого он нашёл себе бабу и снял с ней на пару сраный домик в Кермите, штат Техас. Кстати, интересно, на какие шиши ему дали кредит. Но это и не важно. На крайний случай, Дин знал, где его искать.
Вот только надо ли? А? Надо ли, в самом деле? Дин думал, что счастлив будет, только пока Сэм сидит на пассажирском сиденье импалы - но если Сэму это совсем не надо, что ж... там можно посадить кого-то другого. Глупо, конечно, охотиться на нечисть на пару с вампиром, но... Они ведь уже делали это раньше. И у них неплохо получалось. Бенни всегда прикрывал ему спину. Бенни никогда его не подводил. Бенни бухал с ним, выслушивал его, трахал его так, что Дин грыз до крови кулак, лишь бы не заорать от того, как это было классно и как неправильно. И потом он смывал наскоро в душе кровь с кулака и сперму с бёдер, тёр спину щёткой до боли, и думал: только бы Сэм не узнал, только бы не узнал. Потому что если он узнает, я не смогу смотреть ему в глаза. Я его предал.
И никаких оправданий этому быть не может.
Когда через три дня Сэм не вернулся, Дин решил всё-таки позвонить ему - и не удивился, обнаружив, что абонент находится вне зоны доступа. Сэму уже случалось выключать телефон - и он сделал это снова. Дин залёг в мотеле с ящиком пива и несколько дней провёл, бессмысленно пялясь в телевизор и вставая с дивана только для того, чтобы отлить. Когда однажды вечером тихо скрипнула дверь, он дёрнулся и подскочил. Но это оказался не Сэм, а Бенни, хотя они уговаривались, что он никогда не будет приходить, предварительно не позвонив. Впрочем, теперь, когда Сэм всё узнал, в предосторожностях больше не было смысла.
- Свалил? - коротко спросил Бенни, окинув взглядом комнату, жутко пустую. Дин снял номер с двумя кроватями - сила привычки - и вторая сиротливо стояла в углу, безупречно заправленная, с рекламным проспектом и полотенцем поверх покрывала, к которым Дин не прикоснулся. Бенни подошёл к кровати и со вздохом сел на неё. Дин метнул в него взгляд, полный неприкрытой угрозы, и Бенни, осознав свой промах, торопливо поднялся. Но всё равно успел примять покрывало, гад.
- Эй, чувак, - тихо сказал он. - Я просто заехал узнать, как ты. Я не навязываюсь. Если буду нужен - ты знаешь... ну, словом, ты же знаешь.
Дин ничего не сказал. Бенни прошёл мимо, виновато похлопав его по плечу. Проехал чёрт знает сколько миль, только чтобы узнать, в порядке ли Дин, и теперь вот так уходит. Мог бы просто позвонить.
- Бенни.
Тот уже почти дошёл до двери, и на ходу повернул назад. Как собака, внезапно с изумлением подумалось Дину. Эта мысль неприятно его поразила. Сам он бежал к Бенни по первому зову, когда требовалась его помощь - это и значит быть братьями, - но никогда не думал, сколько значит для Бенни сам, на что тот пойдёт ради него, и от чего откажется. Знал ли он, что Сэм значит для Дина? Конечно, знал. И готов был мириться, принимать, делить. Дин вываливал ему всё их дерьмо, но ни разу не слышал от Бенни о Сэме худого слова. Лучше бы слышал. Это, может, помогло бы ему принять наконец решение.
- Осталось немного пива, - сказал Дин, и Бенни, ухмыльнувшись, уселся на кровати с ним рядом, бесцеремонно толкнув его бедро своим, заставляя подвинуться.
И они пили пиво. И смотрели телек. Как с Сэмом когда-то. Пиво, телек, и больше ничего.
Бенни заснул под утро на диване - кровать Сэма, которая, конечно, не была кроватью Сэма, так и осталась нетронутой, - а Дин, прочистив мозги антипохмелином, вышел во дворик, щурясь на занимающийся розовый свет раннего утра. Рюкзак Сэма остался в импале, и Дин, перетряхнув его, между рубашек и дешёвых костюмов, в которых они изображали агентов ФБР, нашёл его запасной телефон. У них всегда имелось по два-три телефона одновременно - часто приходилось менять, чтобы не быть отслеженными. Этот телефон пока был чист, и Сэм, с присущей ему скрупулезностью, перенёс туда все свои контакты. Дин стал просматривать список, сам не зная, что ищет, а вернее, зная чересчур хорошо. Та девица была записана не на Р, на А - Амелия Ричардсон. Дин постоял немного, вчитываясь в это ненавистное имя. Потом нажал на вызов и решительно поднёс динамик к уху.
- Ветклиника "Палмер Шелтер", Нэнси Перкинс.
- Привет, Нэнси. Мне нужна Амелия.
- Прошу прощения?
- Амелия Ричардсон, я думал, это её телефон. - Вот как, надо же, она даже не дала Сэму свой мобильник, заставила звонить к ней на работу. Подозрительная какая.
- Извините, сэр, вы не туда попали.
- Постойте, - Дин сжал телефон крепче. - Это ветклиника? У вас ведь работает Амелия Ричардсон, так?
- Нет.
- Значит, работала раньше?
- Мне незнакомо это имя.
- А вы сами давно там работаете? Может, она уволилась прежде, чем...
- Мистер, - в голосе Нэнси отчётливо проступило раздражение. - Я работаю здесь четырнадцать лет. И у меня на столе лежит кошка, которой надо срочно делать кесарево сечение. У вас ко мне всё?
- Всё. Простите, мэм, - ошалело ответил Дин, и Нэнси бросила трубку.

* * *

- Привет. Я Бенни.
Сэм не собирался ехать к Амелии. Не собирался вламываться в её жизнь с грациозностью гризли, вдребезги разбивать её только-только вернувшийся долгожданный покой. Он слишком хорошо представлял, до чего это мучительно - когда уже успеваешь убедить себя, что жизнь вошла в колею, что теперь всё будет нормально, и тут является кто-то, воображающий, будто может решать за тебя, что делать с твой жизнью. И всё летит в тартарары. Нет, Сэм не хотел для Амелии такого. Он слишком её любил.
- Привет, Сэм. Я Бенни.
Он просто хотел убедиться, что она в порядке. И убедился: картина, которую он увидел в желтом прямоугольнике тёплого света, стоя под окном, годилась на обложку каталога. Амелия и Дон, Дон и Амелия - вместе и счастливы навсегда. Сэм не стал задерживаться под её окнами слишком долго, пошёл в бар, где они часто бывали вместе, достал телефон, думая, не включить ли его, но не стал включать и заказал себе виски. А потом она пришла. Сошла с обложки каталога и явилась в его грязный, обыденный и беспощадный мир. Если вдуматься как следует, ничего похожего на Амелию он никогда не заслуживал. Но она всё равно подошла к нему и сказала: "Я так и знала, что это ты".
- Эй, Сэм. Сэм-ми... Ты меня слышишь, Сэм?
Он слегка тряхнул головой, медленно выплывая из серой мглы. Амелия сказала: "Я так и знала, что это ты" - а что случилось потом, он вспомнить не мог. Удар по виску нанесли с такой душой, что Сэму, кажется, отбило краткосрочную память. Так бывает с жертвами автокатастроф: ты выходишь из дома, насвистывая, идёшь по дорожке к своему порше, а потом бац! - и ты уже на больничной койке весь в гипсе.
- Пора просыпаться, Сэм. Есть разговор.
Сэм тяжело заморгал. Дёргаться не стал, инстинктивно предвидя бесполезность подобных попыток, только повёл плечами, проверяя степень свободы, которую ему оставили. Не слишком большую, как и следовало ожидать. Он сидел на стуле со скованными за спиной руками, в голове продолжали разрываться чёрно-красные бомбочки, а на виске, судя по ощущениям, вздулась нехилая шишка, покрытая коркой запёкшейся крови.
Амелия. Где Амелия? Что этот ублюдок с ней сделал? Если он её тронул хоть пальцем, хоть пальцем или... или клыком...
- Сэмми-Сэмми, Сэмми-бой, - пропел Бенни, раскачиваясь на стуле напротив него. - Вижу, не очень-то я тебе нравлюсь.
Он сидел рядом, повернув стул спинкой вперёд, уперев в кулаки небритый подбородок и ухмыляясь так мерзко, как могут ухмыляться только вампиры. Они находились в каком-то тёмном сыром помещении, не в подвале - больше походило на старый склад, где раньше хранили рыбные продукты: запах не выветрился до сих пор, несмотря на длинный ряд разбитых окон под потолком. Свет не горел, но его вполне заменяла луна, светившая в окно, и поблескивавшие краснотой глаза вампира, рассматривавшего Сэма с нескрываемым упоением.
- Я тебе сразу не понравился, - заявил Бенни, когда Сэм не удостоил его ответом. Хотя заговорить придётся, как ни крути. Только бы он её не тронул. Чёрт бы побрал этот провал в памяти. - А ты мне заочно был симпатичен. Дин всегда говорил о тебе с нежностью, даже когда узнал, что ты, сука, бросил его подыхать. Ты разбил ему сердце, парень. Как же теперь нам его назад-то в кучку собирать, а?
- Где она? - не выдержал Сэм. - Что ты с ней сделал?
И ощутил нескончаемое облегчение, когда брови Бенни поползли вверх. Он действительно не понял - притворяться ему не было смысла. Значит, Сэм успел расстаться с Амелией прежде, чем этот ублюдок напал на него. Вздохнув, Сэм обмяк, сползая на стуле ниже и не пытаясь больше проверять наручники на крепость. Теперь ему стало всё равно.
- Ты про свою бабу? - догадался наконец Бенни. - Так я и знал, что ты к ней попёрся! Дин говорил, ты просто уехал остыть, подумать, как там... - Он демонстративно щёлкнул пальцами, подбирая достаточно драматичное определение: - Вам надо немного отдохнуть друг от друга. Немного привести в порядок мысли. Немного поебаться с другими. И всякое такое, чем грешат парочки с долгой историей отношений.
- Что тебе от меня надо? - Сэм понимал, что говорил безликими, словно заученными фразами. Но он ничего не чувствовал - даже того бешенства, которое его охватило, когда он понял, что между Дином и Бенни что-то есть. Та волна схлынула быстро, и теперь он не собирался снова позволить ей накрыть себя. Он не имеет права злиться на Дина. Не больше, чем Дин на него.
- От тебя? Ничего. Вот поверишь, совсем ничего. Беда в том, что Дину ты по-прежнему нужен. Хотя мне и трудно представить, зачем. Ты предавал и подводил его такое количество раз, что если я решу оставить список, понадобится рулон туалетной бумаги. Которой потом можно было бы очень смачно подтереться. Так, как ты подтёрся его доверием.
- Тебе нужен Дин? - безучастно спросил Сэм. - Ему с тобой хорошо? Отлично. Я за вас рад. Теперь, с твоего разрешения, я пойду. Моя женщина...
- Ждёт тебя в передничке с котятками и вкусным ужином на плите, знаем, знаем. Вот только, - Бенни оттолкнул стул, отлетевший на добрый десяток ярдов к стене, словно его запустили из пушки, - Дин не смирится с этим. Он даже со смертью твоей не смирялся ни разу. Думаешь, он даст тебе так просто уйти?
Сэм не ответил. Осознание, что он не покинет этот склад живым, росло и крепло в нём с каждой минутой, с каждым взглядом, брошенным на него вампиром, с каждым словом Бенни, в которых всё чётче проступала ярость. Животная ярость. Он ненавидел Сэма. Похоже, между ним и Дином в самом деле что-то происходит. Да и неудивительно: год - немалый срок. Сэм тоже изменился за это время. А Дин нашёл наконец того, кому он по-настоящему нужен. Они могли бы даже дружить семьями - Сэм и Амелия, Дин и Бенни - собираться вместе на пикники, ездить к океану и дарить подарки к Рождеству...
Сэм засмеялся, хрипло и надтреснуто, не узнавая собственного смеха. Бенни тут же оказался рядом, сгрёб его за влажные от крови волосы, задирая ему голову назад.
- Чего ржёшь, сука? Думаешь, это смешно? Его боль, его одиночество - это смешно?
- С тобой ему одиночество не грозит, - чуть задыхаясь, ответил Сэм. - По крайней мере, не по ночам.
Вампир оскалился, выпуская клыки. Его глаза налились кровью, черты исказились, превращая лицо в звериную морду. И всё же Дину с ним будет лучше. Этот монстр, это чудовище - всё будет лучше, чем Сэм, который сдался, который бросил, который не выдержал и не смог. И как ни ненавидел Сэм в эту минуту Бенни, какой-то частью себя он был благодарен. Только бы Бенни не обратил его в себе подобного... хотя зачем ему это надо. Он просто хочет, чтобы Сэм исчез. Наверняка исчез, и не являлся больше призраком с того света, не смущал бы хрупкий покой тех, кому он был дорог.
- Сэм!
Голос Дина пронёсся под жестяными сводами склада, грохоча. Сэм услышал его шаги, дыхание, ругань - Дин всегда спасал своего младшего брата, или почти всегда, успевал в самый последний момент. Видимо, они попросту обречены на это - Дин не даст ему уйти, никогда, никуда, как бы сильно Сэм этого ни хотел, как бы, может, в глубине души этого ни хотел бы сам Дин. Просто это его обязанность, его работа - не отпускать Сэма. Никогда.
- Кто тебя так отделал? Ты цел?
Ладонь Дина скользнула по его щеке на висок, тронула шишку, и Сэм, невольно зашипев, отдёрнул голову. Пришлось открыть глаза и посмотреть Дину в лицо. В это обеспокоенное, и в то же время обрадованное лицо - ну вот, нашёл, вызволил. Радуйся, Сэмми.
- Твой приятель, - проговорил Сэм.
- А?
- Ты спросил, кто меня отделал.
- Какой прия... Постой. Бенни?
- А ты успел завести ещё парочку? У вас там в чистилище что, была групповушка? - язвительно спросил Сэм и огляделся, выискивая обвиняющим взглядом того, кто затащил его сюда, и...
И никого не увидел. Склад был пуст.
- Ты дал ему уйти, - сказал Сэм, не удивляясь тому, что голос снова звучит равнодушно. - Ну конечно. Он же хороший. И так тебя любит.
- Сэм, я не знаю, что ты несёшь, но давай обсудим это позже, - голос Дина немного сел, и Сэм, даже не видя его лица, мог поспорить, что он облизнул губы. Дин возился с наручниками на его руках, пытался вскрыть замок скрепкой. И хотя Сэму следовало смирно ждать, пока его усилия увенчаются успехом, он не выдержал и обернулся, дернувшись всем телом:
- Тут нечего обсуждать, Дин. Но что бы он тебе ни наплёл - он собирался меня убить. А теперь, - добавил он, стряхивая наручники и вставая, когда Дин закончил, - валяй. Беги к своему обожаемому кровососу. Он наверняка где-то неподалёку, ждёт тебя, чтобы объяснить это маленькое недоразумение.
- Сэм, - сказал Дин. - Бенни со мной. В импале.
- Уже и в импале, - Сэм невольно вспыхнул. - Да ладно! Я и не претендую! Мне насрать уже, вот правда, честное слово!
- Он всё время был со мной. Все последние сутки. Ты уехал, и он... мы были вместе. В смысле... чёрт... Давай я потом, ладно?
Он говорил почти беспомощно, пряча от Сэма глаза. И Сэм похолодел. Эта мысль до сих пор не приходила ему в голову, и он не думал, что она способна так ранить. Дин... знал? Знал, что Бенни решил с ним разобраться? Спихнул на кровососа грязную работу, потому что у самого не поднялась рука? Сидел в машине снаружи и ждал, пока Бенни... и в последний момент передумал?
- Сэм! Эй! Сэмми, ну-ка постой... Чёрт!
Тут он получил второй удар в висок, сильнее первого. Захлебнулся в брызнувшем фонтане крови, серых ошметков мозга и белых - кости, но успел увидеть в лице своего старшего брата тоску и страх, от которых у Сэма вдруг мучительно сжалось сердце. И прежде, чем снова потерять сознание, память и себя самого, он успел подумать: "Прости меня, Дин".

* * *

Чертовски не хватало бункера Бобби.
Что и говорить, Дин как был, так и остался простым канзасским парнем, в колледж не ходил, и большинство проблем предпочитал решать силовым путём. Обычно это срабатывало. Во всяком случае, с этого Дин всегда начинал. И за неимением бункера отволок Сэма в самый глухой мотель из тех, что нашлись в округе. Крошечные уродливые бунгало рассеялись по площади в два акра, отделённые друг от друга порослью соснового бора. Видеть соседский домик с такого расстояния было можно, а вот слышать, что в нём происходит - нет. Сущий рай для любителей малобюджетного уединения и старших братьев, которые, чуть что, сразу привязывают своих младшеньких к кровати до выяснения обстоятельств.
Правда, на сей раз обошлось без лишней грубости. Едва Дин снял с Сэма наручники на том складе, как с ним случилось что-то вроде припадка, напугавшего Дина до чёртиков. Сэм вдруг дёрнулся так, словно его со всей дури огрели по голове, закатил глаза и осел вниз. На губах у него выступила красная пена, и Дин чуть не спятил, но потом понял, что Сэм просто прокусил себе губы до крови. Кое-как Дин дотащил его до импалы; Бенни, увидев их, ринулся навстречу, но Дин сказал, что справится сам. До этого момента, пока они ехали в Кермит, штат Техас, и опрашивали барменов в окрестных забегаловках, разыскивая Сэма, до того момента, как напали на его след и добрались до этого склада - Дин не возражал, чтобы Бенни оставался рядом. Но теперь - нет. Всё остальное он должен был сделать сам.
Так что он транспортировал Сэма в укромное место и уложил на кровать. Сэм не приходил в себя, но судорог больше не было, он слабо и поверхностно дышал, пульс у него едва прощупывался. Не зная, что делать, Дин стащил с него ботинки и куртку, и почти не удивился, когда из кармана выпал, звякнув об пол, ключ от наручников. Дин мог поклясться - тех самых, которыми Сэм был прикован к стулу на том складе. Чего-то подобного Дин и ждал, когда ворвался на склад и увидел Сэма, разговаривающего с воздухом.
А эта ссадина на виске? Это с какой же силой пришлось себя шарахнуть, чтобы... Он становился опасен. Опасен для себя самого. Но привязывать его к кровати Дин не стал. Вместо этого он сел рядом и, почти ни на что не надеясь, позвал Кастиэля.
Ничего не произошло, как и следовало ожидать. У пернатого засранца, как обычно, нашлись дела поважнее. Дин посидел ещё немного, потом встал и пошёл в ванную - намочить полотенце и обработать рану брата. А когда вернулся, увидел знакомый пижонский плащик, вместе с его обладателем. Кастиэль стоял у кровати и со свойственным ему непроницаемо задумчивым видом разглядывал Сэма.
- Кас, - не сдержав облегчения, выдохнул Дин.
Кастиэль сказал, не оборачиваясь:
- Что с ним случилось?
Дин рассказал. Он не мог быть уверен на сто процентов, но то, как всё это выглядело... плюс ещё то, что он узнал про Амелию Ричардсон. Вернее, всё то, чего он о ней узнать не смог. Да и никто бы не смог.
- Потом он сбежал, - закончил Дин. - А я не стал его искать. Забеспокоился только через пару дней. Мы с Бенни нашли его. Бенни, он...
- Я знаю, кто он, Дин, - сказал Кастиэль, когда Дин запнулся.
Знает? Что ж, отлично.
- Не важно, кто он, - резко ответил Дин. - Он всё время был со мной. Все последние сутки. А Сэм вообразил, что это Бенни напал на него, избил и чёрт знает что ещё. Но я думаю, что он всё это сделал сам. У него снова эти глюки, да, Кас?
Кастиэль положил два пальца Сэму на лоб. Дин видел, как блестят на бледной коже Сэма капли пота, и знал, что этот пот холодный. Он и сам взмок, наблюдая, как Кастиэль с непроницаемым лицом стоит над его братом, неподвижным и едва дышащим, почти мёртвым. Или даже хуже, чем мёртвым.
Господи, если ты есть, то сколько ещё ты будешь нас мучить? Не надоело?
- Знаешь, в чём главный недостаток лоскутных одеял? - вдруг спросил Кастиэль.
Дин почувствовал, как у него вытягивается лицо от разочарования. Ну вот, снова один из Касовых бзиков, когда он со смертельно серьёзным видом начинает гнать всякую лабуду. И в такой неподходящий момент! Дин шагнул ближе, собираясь встряхнуть его и потребовать собраться. И тут Кастиэль обернулся - и посмотрел на него в первый раз. Совершенно ясными голубыми глазами. Печальными.
- Швы, - сказал он так, будто это всё объясняло. - Всё дело в швах. Их слишком много. И рано или поздно хотя бы один порвётся.
- Кас, а можно без метафор? Я боюсь за него как чёрт знает что, и нихрена не понимаю, что ты пытаешься мне...
- Сознание Сэма неоднократно подвергалось испытаниям, которых человек вынести не способен. Ваша психика недостаточно гибка для этого. Сэм должен был давным-давно сойти с ума. Он и сходил. Дважды. В первый раз, когда лишился души. Во второй, когда я сломал в нём стену и впустил в его сознание Люцифера.
- Да, но ты ведь всё исправил? Ты взял это на себя и...
- Я заштопал рану, Дин. Сшил лоскуты. Но Сэм уже никогда не будет прежним. У вас есть высказывание... - Он задумался, словно подбирая слова покрасивей, и Дин испытал неодолимое желание придушить его на месте. - Где тонко, там и рвётся. Кажется, так. Сэм, его разум, стал очень тонким.
- И что? Ты хочешь сказать, что теперь он таким останется?
- Не знаю. Я не чувствую в нём какой-то особой тьмы, или бездушия, или присутствия магии. То, что с ним сейчас происходит, Дин, это ваше. Человеческое. Просто обычное человеческое безумие.
Дин сел на край кровати. Ему показалось, что дыхание Сэма стало чуть глубже и ровнее, и губы уже не были такими пугающе бледными. Кажется, у него даже дрогнули веки. Вот только Дин не чувствовал радости.
- Почему? - с трудом сказал он. - Кас, почему на этот раз? Что-то с ним случилось, пока меня не было?
- Думаю, - помолчав, сказал Кастиэль, - это случилось с нами одновременно.
- А?
- Со всеми нами. Ты, я и Сэм были в той комнате, когда Дик Роман... когда он прекратил земное существование. Это породило своеобразную энергетическую вспышку, затронувшую всех. Мы с тобой оказались слишком близко к нему, и нас затянуло в чистилище. Сэм стоял дальше. Но и его тоже зацепило. Своего рода ударная волна. Контузия. - Кастиэль опять замолчал, и Дин уже понадеялся, что сейчас он наконец скажет что-то дельное, скажет, как это исправить. Но Кастиэль только кивнул самому себе и повторил: - Да, контузия - самое точное определение.
- И что теперь?
- Не знаю. У людей, насколько мне известно, есть специальные врачи для лечения подобных заболеваний, - сказал Кастиэль.
И исчез.
Дин посмотрел на Сэма. Он всё ещё держал в руках мокрое полотенце, и теперь прижал его к виску своего младшего брата, вытирая подсохшую кровь. Он так надеялся, что больше никогда не придётся вот так сидеть у его постели, у его тела, не зная, что делать дальше. "Я не знал, что делать, Дин, - так оправдывался Сэм, когда Дин его обвинял. - Бобби умер, все умерли. Я не знал, с чего начать и куда податься. Я остался совсем один. Я был таким потерянным. Я потерялся".
Потерялся.
Его младший брат окончательно потерялся в густом тёмном лесу кошмаров, сквозь которые они оба слишком долго и слишком упорно шли.
Чёртов Дик Роман. Если бы Дина не забросило в чистилище, он бы остался с Сэмом и помог бы ему удержаться на плаву. Стал бы его якорем, как уже бывало раньше. Но Дина не было рядом. Дин его бросил. А вернувшись и увидев, что брат пропал, не стал искать его. Продолжил жить как ни в чём не бывало. И быстро нашёл замену. Нового брата, с которым можно и биться плечом к плечу, и трахаться, и задушевно болтать в импале.
Так кто тут кого на самом деле бросил и предал? А, Дин?

Окончание в комментах.

Comments

[deansshadow]

это потрясающе) сильно, эмоционально, правильно! спасибо!

[Alix]

deansshadow, спасибо!

[Sh@rk]

Вот да! Это (Дин+Бенни) должно было быть. И именно так! Потому что надо было Дину там, тогда, и потому что Сэмми тоже нужно было. Узнать, понять и пережить.
Alix, спасибище!

С Амелией - очень интересный вариант событий.

[*Asher*]

Alix, спасибо за то, что позволили подышать чужим и чудесным подарком.
Было замечательно . И достойно одаряемого.

Пы.Сы.

На диалоге Сэма с вымышленным Бенни я разревелась.

[spetta]

Alix, такая пронзительная, драматичная, раздирающая история! Нет слов, одни эмоции... Хотя уже и восьмой сезон закончился, а история всё равно читается очень остро и чувствуется актуальной...

[Asurai]

А я только смотрю восьмой сезон, и по правде, этот вариант событий мне больше по душе. Самое большое мое огорчение в суперах случилось, когда в первый раз показали как брат "бросил" брата. И это после шикарного сезона, где Сэм с ума сходил от потери Дина и вытащил его из "дня сурка". "Предательство" у Винчестеров братьев, в нашем понимании любителей супернатуралов, ахиллесова пята этого сериала, а сценаристы не понимают этого, или специально, раз за разом, наступают на те же грабли. Они потом вроде выруливают, но осадочек, как говорится, остался. Что меня убивает, они мало объясняют, почему так случилось. И в контексте этого фика, я бы посоветовала им брать пример с тебя. Потому-что твоей истории хочется верить, и не остается больше никаких вопросов. Спасибо, Аликс.

И Марина, с прошедшим Вас)))

[marina_ri]

Asurai, Спасибо за поздравления!
И присоединяюсь ко всем прекрасным словам в адрес текста Alix, у нее невероятно вканонные, достоверные и живые Винчестеры, это была бы мечта, если бы сценаристы писали, как Alix!

[dtany]

Alix, безумная история, как сама жизнь братьев, как всё закручено и как всё на пределе... Спасибо большое, это было замечательно!